В 2008 году Казакова условно осудили за взятку, что не позволило ему даже после погашения судимости выдвинуться на выборах в 2014 и 2015 годах (запрет действует десять лет после погашения судимости по тяжкой статье).
Конституционный Суд заявил, что назначение даже условного наказания свидетельствует об особой общественной опасности совершенного гражданином деяния. При этом он повторил свою прежнюю позицию, когда отменил пожизненный запрет на участие в выборах и предписал ввести мотивированный индивидуальный подход к «криминальному фильтру».
Однако с позицией суда о запрете на выдвижение на выборах людей, осужденных условно по тяжкой статье, не согласился судья Константин Арановский, так как условное осуждение свидетельствует об умеренной степени общественной опасности деяния, а ограничения избирательных прав не должны наносить «чрезмерный вред свободным выборам».
Стоит отметить, что судья Арановский не встал на защиту Казакова, который уже имел доступ к выборной власти и совершил преступление, но заявил, что условное наказание само по себе указывает на ограниченную тяжесть совершенного преступления.
«Конституция Российской Федерации не позволяет государству устанавливать свою идеологию, предписывает светскую государственность (статья 13, часть 2; статья 14, части 1 и 2) и тем самым недвусмысленно отрицает способность властей к пастырской святости с правом руководить политическим выбором граждан. Демократия не может исключить заблуждений и злоупотреблений среди обладателей мандатов и должностей. Поэтому она разделяет власть по ветвям, чтобы никто не мог ею владеть безраздельно, уклоняясь от правил и произвольно их меняя», – говорится в опубликованном мнении Константина Арановского.
Ярослав Авилов, член Ассоциации юристов России:
«Позиция Конституционного Суда Российской Федерации по данному делу является абсолютно последовательной, поскольку конституционность ограничений пассивного избирательного права для тех, кто осужден к лишению свободы за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, уже нашла свое отражение в практике данного судебного органа.
Вместе с тем поиск политической подоплеки этого события сомнителен, так как избирательное законодательство в принципе предполагает ряд инструментов, которые, с одной стороны, дают возможность реализовать избирательные права, а с другой – выступают способом защиты конституционного строя.
При этом надо отметить, что выраженное судьей КС Арановским особое мнение демонстрирует рассмотрение проблемы не только в формально-юридическом ключе, но и с позиции сущности избирательного законодательства, «духа закона», поскольку в нем обозначены проблемы свободы выбора избирателей как наиболее соответствующего демократическим стандартам инструмента отсева кандидатов с сомнительной репутацией. И это, безусловно, плюс.
Однако, по моему мнению, существующий законодательный запрет если и должен быть пересмотрен, то совершенно точно не кардинально. Возможность получения судимости по тяжкому преступлению, хотя и без реального отбывания наказания, не отменяет той степени общественной опасности, которое это преступление несет. Если это не учитывать, то тогда возникает вопрос в принципе о целесообразности градации преступлений в зависимости от их тяжести. Но это уже совершенно иная правовая проблема, относящаяся к отрасли уголовного права. Избирательное законодательство в этом контексте бессильно, оно может опираться только на то, что есть в Уголовном кодексе Российской Федерации».