Новые данные судебного департамента дают, возможно, наиболее реалистичную картину статистики домашнего насилия в РФ, полагают опрошенные “Ъ” эксперты. Ранее статистика, которой оперировало МВД, говорила о 15 тыс. пострадавших в ходе семейных конфликтов и о более чем 60 тыс. преступлений на бытовой почве в 2017 году. Российские правозащитники не раз заявляли о скрытой природе домашнего насилия и о преуменьшении этой проблемы из-за низкого числа обращений. «Возбудить дело по административной статье гораздо легче, чем по уголовной, кроме того, штрафы — это доход бюджета, поэтому у правоохранителей нет причин отказывать потерпевшим»,— говорит руководитель юридического департамента Национальной юридической службы Юлия Галуева.
В то же время, по мнению Мари Давтян, адвоката для пострадавших от домашнего насилия, многократный рост числа дел по статье «побои» может свидетельствовать и о росте насилия в стране в целом. «Декриминализация побоев была воспринята частью населения как разрешающий сигнал»,— говорит она. В таком случае, по словам госпожи Давтян, сейчас мы наблюдаем, как российская система предотвращения домашнего насилия, и раньше работавшая неэффективно, полностью теряет контроль над ситуацией. По словам Алексея Паршина, адвоката, соавтора законопроекта «О профилактике семейно-бытового насилия», переход от уголовного наказания к административному — в большинстве случаев штрафу — накладывает на семью еще и дополнительную финансовую нагрузку, которую не все готовы нести.
По словам замдиректора крупнейшего в РФ центра помощи пострадавшим от домашнего насилия «Анна» Андрея Синельникова, число обратившихся к ним женщин в 2017 году выросло почти на треть (до 27 тыс. обратившихся). При этом невозможно сказать, является ли рост обращаемости следствием роста домашнего насилия из-за декриминализации или результатом распространения информации об этой проблеме, и соответственно, о возможности получить помощь, отмечает господин Синельников. Схожим образом динамику обращений оценивают и в регионах — так, по словам Анны Донич, главы «Кризисного центра для женщин» в Иркутске, к ним обращаются около 250 женщин в год, и в 2017 году эта цифра изменилась незначительно. Надежда Худояш, глава кризисного центра «Надежда» в Архангельске, где получают 25–30 обращений в месяц, также не видит существенного роста их числа. «Большинство приходящих к нам не только не слышали о декриминализации, но и вообще очень плохо представляют себе юридическую сторону проблемы домашнего насилия»,— говорит она. Факт низкого уровня информированности пострадавших подтверждают и в центре «Анна», и в «Кризисном центре для женщин», из чего можно сделать вывод о том, что информация о декриминализации не получила в стране широкого распространения, а значит, маловероятно, что она могла спровоцировать взрыв насилия в семьях.
Несмотря на рост числа зафиксированных правонарушений, по свидетельству кризисных центров, растет и число тех, кто недоволен их работой. По словам господина Синельникова, это подтверждает статистика центра «Анна». «Снизилось число тех, кому удается добиться для агрессоров хоть какого-нибудь наказания, так как у полицейских, за исключением разве что полицейских-женщин, практически исчезла мотивация им помогать»,— считает госпожа Донич.
Необходимо и дальше наблюдать за статистикой: адекватную картину происходящего можно будет получить еще через год или два, говорит господин Паршин. В любом случае, по его словам, необходимо развивать другие институты для помощи пострадавшим от домашнего насилия — например, принять закон о его профилактике, вводящий охранные ордера. Пока этот документ, который разрабатывает группа депутатов партии «Единая Россия» во главе с Оксаной Пушкиной, так и не был внесен в Госдуму.
Источник использованного изображения